Мастер клинков. Клинок выковывается - Страница 80

– Не совсем понимаю, чем могу быть вам полезен, но извольте, – я пожал плечами и всем своим видом показал старшему группы, что готов идти за ним.

Следуя куда-то в окружении молчаливых паладинов, я отметил, что дворец его величества был чрезвычайно похож на швейцарский сыр. Количество разных коридоров, переходов, потайных ходов, разветвлений и лестниц, по которым мы шли, было так велико, что я давно потерял направление движения и вряд ли смог бы вернуться назад самостоятельно.

– Вам сюда, барон, – наконец мы пришли к малоприметной дверце в небольшом тупичке невесть какой части дворца. Я покосился на паладинов, но они невозмутимо встали рядом с дверью и явно не собирались никуда уходить.

Отворив дверь, я попал в почти полную копию комнаты герцога Валенсы. Хотя мебель и декорации были другие, но стиль совпадал и назывался он – «Преддверие пыточной». Не дожидаясь появления хозяина кабинета, я уселся на стул и слегка подвигал туловищем и руками, чтобы проверить состояние своего тела. Оно, конечно же, отозвалось лёгкой болью, но это была боль заживающих ран.

Чувство дежавю в моей голове ещё более окрепло, когда открылась потайная дверь, хоть и устроенная в другом месте, чем у Валенсы, но сработавшая так же бесшумно. Я немного удивился, но не подал вида, когда в кабинет скользнула сухонькая фигура, знакомая мне по прошлой встрече. Поскольку игра шла на чужом поле и с неизвестными мне правилами, то я сделал вид, что поражён и опустился на колено, целуя массивный перстень с символом Единого, довольно нелепо смотревшийся на обтянутой морщинистой кожей фаланге среднего пальца.

«Ну всё, Макс, теперь держись», – вздохнул я, стараясь успокоиться и сосредоточиться.

– Похвально видеть твоё рвение, брат Максимильян, – брат Антоний уселся за стол и посмотрел на меня ласковым взором. Мне почему-то сразу вспомнился анекдот про Ленина и его добрые глаза, и холодок пробежал у меня по спине. У инквизиции метод «бритвой по горлу» был самым безболезненным способом общения с неугодными еретиками.

– Приятно слышать это из ваших уст, отче, – я решил пока исполнять роль покорной овечки.

– Надеюсь, вы не в обиде на меня за довольно бесцеремонное приглашение? – мягко продолжил он.

– Что вы, никаких претензий, – улыбнулся я. «Как будто у меня был выбор, – хмыкнул я. – Давай уже, не тяни кота за хвост».

– Услышал я, что нужное дело ты затеял в королевстве гномов, – не разочаровал меня инквизитор. – Людей перевозишь, обосновываешься там добротно…

– Стараюсь, отче, как могу, – осторожно сказал я, отвечая только на заданные вопросы.

– Интересует нас, почему с паствой твоей нет священников или паладинов? – инквизитор, наконец, задал главный вопрос. – Не по-божески это, ересью попахивает.

Я взглянул на брата Антония, взгляд его был мягок и благожелателен, но от него веяло такой силой, что мурашки толпами маршировали по моей спине и затылку.

– Так ведь, отче, вы сами прекрасно знаете, как гномы относятся к паладинам и священникам. Думаю, будет очень трудно убедить их изменить свои взгляды.

Инквизитор помолчал несколько секунд, обдумывая что-то, и с нажимом заявил:

– Нужно попытаться, сын мой. Именно тебе следует попытаться изменить сложившуюся ситуацию.

«Ого, в ход пошли угрозы», – я внутренне похолодел, но решил гнуть свою линию, переводя стрелки с себя.

– Отче, я человек подневольный, и от меня там мало что зависит, – я пожал плечами и сделал простодушное лицо. – Я рад послужить церкви, но даже не представляю, как это сделать. Может быть, вы будете столь добры и благи, что подскажете мне?

Я встретился взглядом с его глазами, и они опасно блеснули фанатичным огнём. Ему мой ответ явно не понравился.

– Неправильно ты думаешь, брат, – его голос был по-прежнему тих, но в воздухе запахло грозой, – мне известно, что к твоему мнению прислушивается король гномов, и если ты будешь настойчив… – последнее слово инквизитор особенно выделил интонацией, – …то придешь к нужному для всех нас решению. Это понятно, брат Максимильян? – в голосе его послышался металл, и я понял, что он реально мне угрожает.

«Если я сейчас прогнусь под него, то не только поссорюсь с гномами, но и позволю ему и дальше мною манипулировать, – быстро прикинул я возможное развитие событий. – В конце концов, не откажется же герцог просто так от всех своих денежных вложений? Или всё же побоится столкнуться с церковью?».

Пауза затянулась. Взглянув на инквизитора, я увидел, как наливаются гневом его глаза: передо мной сидел ярый фанатик, не признающий ничего, кроме своих убеждений и не терпящий препятствий своим устремлениям. Не удивительно, что Ордена паладинов так боятся, с таким-то деятелем во главе…

– Думаю, я мог бы уговорить его величество Торгидора в необходимости присутствия в нашей долине священников… – начал я.

– И паладинов! – тяжело уронил слова Антоний.

– ..и паладинов, – покладисто повторил я, закипая в душе от гнева на такую безапелляционность. – Правда, к своему сожалению, не смогу обеспечить в должной мере их защиту, места у нас дикие, то зверьё какое полезет, то кочевники, всякое может случиться.

Инквизитор прищурился и с угрозой в голосе сказал.

– Брат, ты угрожаешь сынам церкви?

Я притворно всплеснул руками, и сделал ещё более простодушное лицо.

– Что вы! Брат Антоний! Как вы могли такое подумать! Я это говорю, поскольку охраны у нас нет, мы из-за этого постоянно людей теряем. То есть, отче, я своими силами не смогу обеспечить безопасность святых отцов! Вот если бы вы выделили для этого вооружённый отряд, хотя бы небольшой, тогда другое дело, конечно же, я согласен.